Яков Грот и Финляндия

В России  нередко не ценят, и даже забывают своих героев. Нынче, когда интерес к сохранению родного языка повышается, редко вспоминают того, кто   узаконил наше правописание и  литературный русский язык. Тот  язык, которым не один  год пользовались, «от Москвы до самых до окраин»,  жители 300 миллионной страны. Яркая личность в  российской культуре: ученый, литератор, общественник. Но сегодня мы поговорим лишь о роли Я.К. Грота в создании культурных связей между Петербургом и Гельсингфорсом, Россией и Финляндией в ХIХ веке, и выходе с его помощью на мировую  арену «Калевалы».

Яков Карлович Грот (1812 –  1893) вырос в петербургской семье. Его дед прослужил 35 лет пастором в лютеранской церкви на Васильевском острове. Отец Грота, Карл, в 15 лет был удостоен стать компаньоном великим князьям, впоследствии начальник отделения министерства финансов. Погиб, утонув во время купания в Неве. Я. Грот тепло вспоминал   свою мать: «Воспитала нас – детей,  в любви к русскому языку и русскому народу, в благодарности к России».

Яков окончил знаменитый Царскосельский Лицей, где  всё ещё дышало памятью об А.С.Пушкине. После учебы молодой  Яков  был назначен в ведомство иностранных дел. Однако, юношу занимала  скандинавская литература. Он взялся   за перевод «Саги о Фритиофе» Тегнера. А чтобы повысить уровень  шведского языка,  летом 1837 года отправился в  отпуск на север. Финляндия пленяет не всех. Но тот, кто попал в сети её очарования, уже не избавится от этой любви  до конца дней  своих. В июне 1840 года Грот выехал с матерью из Петербурга на постоянное жительство в Гельсингфорс. Двенадцать лет провел Грот в Финляндии, и его деятельность за этот период представляет необычайный интерес с точки зрения развития русско—финляндских литературных и культурных связей.

Жизнь в  Финляндии.

Через год по приезде он получил должность ординарного профессора русского языка, словесности и истории. Но активный характер и кипучая энергия Грота не позволяли ему ограничиться лишь преподаванием. Приехав в Финляндию, и полюбив её, он почувствовал себя ответственным за укрепление дружеских российско—финляндских  связей, хотел помочь развитию  культуры финского народа. В дневнике он писал: «Я не только профессор, я также русский литератор, обязанный особливо знакомить своих соотечественников с новым миром, в который я поставлен», а с другой стороны, обязанный «знакомить шведов и финнов с русским миром».

Помимо основных функций – чтения лекций по русской истории и словесности, Грот продолжал литературную работу: публиковал статьи по истории шведской и финской литературы, скандинавского фольклора.

Обладая завидной общительностью, Грот устанавливает знакомство почти со всеми деятелями финской культуры, и продолжает эти связи  и  переписку  со многими из них до конца жизни. Представители молодой финской  интеллигенции высоко ценили его эрудицию и отзывчивость. К нему часто обращались за консультацией,  а нередко и материальной поддержкой при реализации новых проектов.   С другой стороны, в русских  кругах Грот справедливо считался лучшим знатоком Финляндии.

Грот был хорошо знаком с талантливым изобретателем, физиком Я. Нервандером и немало сделал для его успешного представления в Петербурге. А затем помогал ему в хлопотах по открытию  магнитной  лаборатории в Гельсингфорсе – будущего метеорологического института. Теперь это самый большой НИИ  Финляндии. Мы писали  о нем в ФТП №8 2012.

Велика роль Я.К. Грота в развитии финноугроведения. Перед  экспедицией знаменитого М.Кастрена в Сибирь Грот писал журналисту  Плетневу: «Есть  у финнов один туз, Кастрен, который уже странствовал по Лапландии и знает по русски, они его предлагают на эту экспедицию, и хотят бить вам челом,  чтобы склонить Министерство просвещения на подачу им помощи».  В результате М.Кастрен был назначен адьюнктом С.-Петербургской АН. Он получил материальные  средства, и совершил свою грандиозную экспедицию по Сибири, открывшую истоки алтайско—сибирского происхождения финской нации.

Грот способствовал  созданию в 1838 году «Ученого финляндского  общества»  и писал о нём  в журнале «Современник». Особенно значителен вклад Грота в установление литературных контактов между Финляндией и Россией. Близким другом Грота был крупнейший финляндский поэт первой половины XIX века Й. Л. Рунеберг.

Ещё в начале 30-х годов Рунеберг активно занимался журналистикой, но позже навсегда уединился в маленький городок Порвоо, мало общаясь с литераторами и оставаясь равнодушным к событиям в большом мире. Дружба с Гротом способствовала популярности Рунеберга. Грот неоднократно писал о творчестве финского поэта в российских журналах. В свою очередь, Грот знакомил финских литераторов с новыми публикациями русских писателей.

В Финляндии Грот издал (на шведском языке)  ряд книг для финляндского юношества: “Учебник русского языка”; “Книга для чтения”; “История России до Петра Великого”. Много писал на русском языке. Надо отметить статьи Грота «О природе финляндской, о нравах и образе жизни народа»; «О финнах и их народной поэзии»; «Гельсингфорс. Современные записки». Его материалы регулярно публиковались в журналах «Современник» и «Отечественные записки» в 40-х  гг. Они буквально открывали  русским читателям  Финляндию, такой, как её знал и любил  Я.Грот. Статья «О финнах и их народной поэзии» была первым русским, частично стихотворным, изложением отрывков «Калевалы».

Я.Грот использовал для укрепления литературных связей пышно отпразднованный в 1840 году юбилей Гельсингфорского  Университета.  В память этого события  он подготовил и издал на русском и шведском языках литературный «Альманах». Идея издания совместного  альманаха возникла во время дружеской встречи русских и финляндских литераторов. Грот написал  к празднику шуточные, но очень многозначительные стихи:

«И вы пируйте с нами, финны!

Вас любят русские цари.

Храня обычай ваш старинный

И ваших предков алтари».

Однако, надо отметить, что Грот подчас мучился от сознания того,  что он был не только частным лицом, дружески настроенным к финнам, но также, по его словам, «орудием исполнения» правительственной политики.

Особое значение для финской литературы приобрело знакомство, а затем и многолетняя дружба  Грота с создателем «Калевалы» Э.Лённротом. Первая личная встреча Грота с Лённротом состоялась в 1840 году. О ней в письме к Плетневу Грот сообщал: «Ласково встреченный им, я увидел в нем человека средних лет с огненными глазами, с добродушной улыбкой, с лицом, почти багровым от загара, с приемами неловкими и вовсе не светскими, но его обращение и речь так  безыскусственны и просты, что я тотчас полюбил его от сердца». Хорошим примером их дружбы стало изучение языков. Стремясь овладеть русским языком, Лённрот писал Гроту из Каяни, что по приезде в Гельсингфорс намерен брать у него уроки, и добавлял: «Я отплачу тебе тем, что займусь с тобой финским языком».

Вместе они совершили длительное путешествие по сбору рун для «Калевалы» через всю Финляндию. Они прошли пешком и на лодках от Ладожского озера до реки Торнио, Можно даже сказать, что Яков Грот  причастен к сбору  материала финского эпоса «Калевалы». Грот описал потом их путешествие в книге: “Переезды по Финляндии”. Приятели  часто советовались друг с другом  по поводу своих изданий. Лённрот советовал Гроту включить произведения Пушкина в хрестоматию для финских студентов. Он же,  впервые, опубликовал «Историю России» на финском языке (1842 г.).

Связи академика Грота с финнами не прекратились и после его возвращения в Петербург. Став вице—президентом Академии Наук, Грот способствовал переводам  финских авторов в России. Первый полный перевод Калевалы на европейский язык (немецкий) был, как известно, сделан в Петербурге членом Академии наук А.Шифнером (1852 г.). От него пошли переводы на французский, английский и т.д. Эти переводы «Калевалы» открыли Европе существование финской нации. Также, в Санкт—Петербурге вышел первый полный русский перевод Л.П. Бельского (1888 г.).

Но о вкладе академика Грота в историю русской литературы и его важнейшей роли в создании литературного русского языка ХХ века и канонизированного правописания, надо писать отдельно.

Владимир Лосев